Протоколы подписывали из-за страха
-
- 04.10.2021
Стать соучастником фальсификации подсчета голосов на выборах президента Беларуси, но изначально искренне веря, что все будет честно. Публикуем историю человека, который был одним из членов избирательной комиссии, он искренне рассказал, почему согласился участвовать в этом и как себя вел председатель комиссии, изменивший итоги голосования.
ПРЕДЛАГАЛИ ПООЩРЕНИЯ
Председатель комиссии собирал людей проверенных, так сказать. Которые не будут «трындеть» налево, направо.
Я не сильно рвался стать членом комиссии, но принял это решение сам. Нас не заставляли, не принуждали, но предлагали поощрения и отгулы.
Учитывая, что отгулы нельзя просто так получить, для меня это было значительным плюсом, потому что у меня два ребенка и иногда эти отгулы просто необходимы. Частично я согласился из-за этого. Плюс, был интерес, как там происходит все это на самом деле. Потому что я спрашивал у людей, которые раньше были в комиссии — они сказали, все нормально. Ну, я подумал, хорошо — посмотрим.
На самом деле многие пошли именно из-за дополнительного отгула. Для многих, у кого есть дети, это очень большой плюс. Потому что иногда с работы не хотят отпускать просто так.
Когда я шел туда работать, то знал только про отгулы. После выборов же было сказано, что мы должны получить по 150, а потом еще по 100 рублей. Но я и ещё два человека с комиссии решили отдать эти деньги детям на благотворительность, чтобы хоть как-то облегчить свою вину за то, что случилось после этого дня в стране.
Я ВЕРИЛ, ЧТО ВСЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЧЕСТНО
Честно, меня отговаривали, когда узнали, во что я вляпался. Я говорил им, что там вроде бы все честно. Нет никакого подлога или обмана, потому что даже независимых наблюдателей не выгоняли с нашего участка. Никого не прессовали, милицию не вызывали. Это то, что я видел.
В дни досрочного голосования мы дежурили по парам. В день, когда я был на участке, по нашим подсчетам цифры совпали. Позже я увидел на «Зубре», что в какой-то из дней цифры оказались разные. Это было не в мой день.
Я общался с членами комиссий на других участках, у них цифры плюс-минус совпадали. То есть численность не дорисовывали. Поэтому я и подумал, что на самом деле так оно и есть.
Я доверчивый — подумал, что у нас все по-честному, поэтому вышел в день выборов работать, хотя друзья рекомендовали уйти на больничный, чтобы не нажить себе проблем. Тот день мы отработали спокойно. Ничего не запрещалось, препятствий тому, чтобы фотографировать бюллетени тоже не было. Кто хотел — фотографировал кто хотел — складывал в гармошку.
С независимыми наблюдателями наш председатель нашел общий язык. Меня это тоже подкупило, потому что их никто не гонял. Их, конечно, на сам участок не пустили, но разрешили сидеть возле входа.
ЧТО-ТО НЕЛАДНОЕ. «ПОВЕРНИСЬ И СМОТРИ ВПЕРЕД»
Скажу честно, конечные результаты мы не считали — просто отсортировали, складывали в стопки по десять штук и перекладывали крест-накрест. А председатель, его заместитель и секретарь забирали эти пачки и пересчитывали самостоятельно. Визуально посчитать, сколько всего было этих бюллетеней, просто невозможно. А наблюдать за пересчетом председателя нам никто не разрешил.
Единственное, что визуально можно было понять по множественным бюллетеням, сложенным в гармошку, так это то, что в конце цифра не была похожа на правду.
Председатель давал эти пачки пересчитывать еще раз. Но только тем, кто уже и раньше был в комиссиях. Пересчитывали, и почему-то там опять эти стопки переходили то в одну кучку, то в другую. Вот это я заметил — происходило что-то непонятное.
Сам председатель несколько раз делал замечания, если мы оборачивались на то, что он там делает. «Повернись и смотри вперед», — говорил.
Протокол подписали из-за страха. Был со стороны председателя намек, что сейчас приедут люди с нами пообщаться, и, грубо говоря, со следующего дня мы безработные. Председатель говорил: «Все равно ничего не поменяется, так что подписывайте». Поэтому больше подписывали из-за страха того, что существующая система тебя пережует и выплюнет быстрее, чем это сделает народ на улицах.
Тут и сказать больше нечего. Страх движет больше всего. Когда ты не знаешь, что будет дальше… Работу потерять нельзя было. А если бы мы стали там что-то возникать, то скорее всего, этот вечер провели бы уже в другом месте.
Выходили под присмотром сотрудника милиции, который смотрел, чтобы люди вокруг не буянили. Уезжали домой на транспорте, выделенное предприятием.
НАЧАЛАСЬ ТРАВЛЯ
По окончанию настроение было подавленное, пессимистическое от осознания, во что ты вляпался. Я не понимал, что делать. Началась безразборная травля людей. Хотя многих членов комиссий, которые пошли в первый раз, использовали втемную.
Со стороны председателя потом тоже было давление. Он говорил, что если будут спрашивать — вы ничего не знаете, ничего не видели.
На предприятии, где я работаю, началось шушуканье, травля. Все начали гнать друг на друга: «Ты крыса. Нет, ты крыса!»
Люди не знают, каково это было. Многих запугивали.
Я бы не вписался в такое еще один раз. Наша комиссия сказала, что мы больше не будем в этом участвовать.
И вообще, остальным людям я бы советовал отказываться от такой работы в будущем. Оно не стоит тех нервов и переживаний. Я общался с некоторыми членами комиссии после выборов, эти события оказали последствия на их нервную систему. Меня самого эти переживания не отпускают до сих пор…
