Нельзя выиграть выборы ни у Лукашенко, ни у Путина

Как Путин использует Беларусь и Украину, чтобы держать Запад в напряжении? Почему санкции не способны убить режим? Кто на самом деле замешан в миграционном кризисе и стоит ли в будущем после смены власти на демократическую вступать в Евросоюз или достаточно будет просто иметь доступ на их рынок? Обо всём этом читайте в большом интервью с российским экономистом Сергеем Алексашенко.

Подписание интеграционных карт — это фикция или жест в сторону Запада?

К этому нужно относиться достаточно спокойно, две страны, два лидера, два диктатора пытаются о чем-то договориться. Мне кажется, что они не очень понимают конечную цель.  Но поскольку бюрократия не может работать без плана, то нужно было создать дорожные карты, которые к чему-то ведут. Россия, Беларусь, Казахстан, Армения, Киргизия являются членами Евразийского союза. И уже само по себе это интеграционное объединение предусматривает некую координацию каких-то действий. Согласование элементов законодательства. Назвавшись груздем, полезай в кузов. Ничего плохого в этом нет. Если эти соглашения предусматривают облегчение процедур пересечения границы грузами, тоже хорошо безотносительно к  политическим режимам. Единое пространство для товаров и рабочей силы.

Главное чего нет в соглашениях — никакого решения по политической интеграции.  Нет целей по объединению бюджета.

Из экономической географии известно, что экономические связи между странами, расположенных рядом, всегда теснее, чем между странами, которые расположены далеко. Если не обращать внимания на политические реалии, в этом ничего плохого нет.

Зачем Путин наращивает военное присутствие в Беларуси?

Знаю, что за недели две до подписания пакета соглашений, министр Обороны подписал соглашение о продлении нахождения военных российских баз, радиолокационно и центр связи, Вилейка и Барановичи. Соответственно, это для российских вооруженных сил  это критически важный объект инфраструктуры слежения за ракетами и центр связи для военно-морского флота. Что касается размещения российских войск на территории Беларуси, мне кажется, ни Путин, ни Лукашенко всерьез не придают этому значения. Для них понятие государственная граница отсутствует. Путин как-то сказал, что будет держать Запад в напряжении. Размещение российских войск в Беларуси — это элемент диалога с Западом, показывая что есть, чем пригрозить.

Почему Путин ведёт диалог с Западом на языке агрессии?

Агрессия — это военный язык. Путин ведет разговор с Западом на языке жестов и намеков. Его проблема в том, что он выдвигает тезисы и хочет достигать целей, которые современному миру непонятны. Путин человек прошлого. Он живет советскими представлениями. Путин не в состоянии вести разговор на современном языке. Он не дурак, но нужно понимать, что у него своя система координат и  он живет в мире, считая, что Запад мечтает напасть на Россию. Он видит мир как борьбу, в которой миролюбивый Запад мечтает поставить Россию на колени. 

Способны ли санкции уничтожить беларусский режим и страдает ли от них Путин?

Санкции это инструмент дипломатического давления. Прежде чем анализировать силу или слабость новых санкций,  нужно понять, какую цель ставят перед собой ЕС и США. Практически никогда санкции не приводили к смене политического режима. Соответственно, цель — сместить Лукашенко, не стоит. Они бы, конечно, хотели, чтобы Лукашенко ушел с политической арены, но не потому, что санкции будут на него давить. Санкциями можно попытаться изменить поведение.

Яркий пример — иранские санкции, которые заставили Иран пойти на переговоры по ядерной сделке и даже ее подписать. Санкции были очень жесткие, сильнее тех, что сегодня наложены на Беларусь. В этом плане политика Ирана на какое-то время изменилась.

Можно вспомнить историю,, когда Обама объявил санкции после аннексии Крыма против Путина и России. “Мы будем повышать экономическую цену политических решений”.  То есть, да, вы приняли решение об аннексии Крыма, об агрессии в Донбассе, мы не можем заставить вас поменять это решение, но мы заставим вас за это заплатить. И какое-то время российская экономика действительно за это платила. 

И мне кажется, что санкции в отношении Беларуси, это того же рода действия. За ту политику, которую проводит Лукашенко в отношении беларусского народа, своей страны, режим,  экономика будет платить. Его лишили десерта на обед. Нужно понимать, что Лукашенко долгое время маневрировал между Западом и  Россией. Сегодня его точка опоры только Путин, из-за его действий в прошлом году.

Я скептически смотрю на санкции против основных экспортеров Беларуси. Если Путин захочет, российские компании договорятся с беларусскими об обмене рынками. И на этом все закончится. 

Для Лукашенко чувствительнее потеря возможности привлечения больших денег, кредитов от Запада, нежели чем санкционное давление. 

Для Путина Лукашенко и Беларусь — это чемодан без ручки. С одной стороны не хочется тратить 3-5 миллиардов долларов  года на поддержку Беларуси, с другой стороны — это не бог весть какие деньги для российского бюджета. Не катастрофическая нагрузка на их бюджет. Но Путин заинтересован в том, чтобы сохранять контроль или политическое влияние в РБ хотя бы из-за военных баз. 

Это плата за лояльность Лукашенко, для того чтобы с этими объектами ничего не случилось. Беларусь и Украина — это буфер между Россией и НАТО. Для него исчезновение Беларуси означает выход на линию соприкосновения с НАТО. Это для него слишком рискованная задача. 

Как пострадает Беларусь от запуска «Северного потока-2»?

Запуск “Северного потока — 2” теоретически может приостановить поток газа через Беларусь в Польшу. Деньги не очень большие, но это будет чувствительно. Главное — что газотранспортная система, помимо того, что она качает газ с Востока на Запад, обеспечивает национальную экономику. Путин не перекроет поставку газа в интересах Беларуси, но какие-то технологические ограничения на работу газотранспортной системы возникнут, возможно, придется сокращать. 

За последние лет двадцать на газовом рынке Европы произошли изменения. Еще двадцать лет назад была труба с Востока, куда приходила, туда приходила. Была труба из Норвегии, то же самое. Сейчас, после газового кризиса 2006 года, когда Путин перекрывал трубу в Европу, Европа построила большое количество интерконнекторов газопроводов, которые соединяют всю эту систему. И сегодня в Европе можно прокачать газ практически в любом направлении из любой точки в другую. Сейчас нет такой угрозы, когда части Европы будут замерзать, потому что Россия прекратить поставку газа. 

Может ли Польша покупать газ в Норвегии? Может. Если Норвегия сможет закончить свои старые контракты и перезаключить контракт с Польшей, наверное, да. В Норвегии добыча газа, насколько я знаю, не растет. Но если есть такие экономическое возможности, то почему нет. 

Кто замешан в миграционном кризисе на границе Беларуси и ЕС?

Я считаю, что этот кризис рукотворный. Если возник такой канал транзита беженцев из проблемных стран, кто-то эти маршруты разрабатывал. Думаю, что Кремль одобрительно посмотрел на эти планы. Политика Кремля — вставлять палки в колёса и вызывать дестабилизацию, что в отношении Украины, что в отношении Америки, что Европы. 

Как закрытие пункта погранконтроля на беларусско-польской границе скажется на российской экономике?

При всей важности автомобильных перевозок важно понимать, что нет монотовара, который везется только фурами только по этой дороге. На российском потребительском рынке в денежном выражении это импортные товары. Начиная от сыра  и молока, кончая техникой и прочее. Сбои в логистике во всем мире вызывает дефицит товаров и повышение цен. В России инфляция растет. Есть ли влияние остановки беларусского транзита, думаю, вряд ли видно. Но через три недели вперед, возможно, отразится. Но будет ли это катастрофически, скорее всего, нет.

Почему новая Беларусь в период экономических реформ рискует повторить судьбу России в 90-х?

Беларусь не прошла транзит от плановой экономики к рыночной. Этот переход предусматривает свободу цен и валютного курса. Сегодня белорусская экономика находится в неравновесном состоянии, потому что получает подпитку от России. Три-пять миллиарда в год позволяют создать искусственную систему цен, если поддержка заканчивается, рушится беларусский импорт , потребительский рынок, курс беларусского рубля, непонятно что происходит с банковской системой.

И это часть под названием макроэкономическая стабилизация, опыт 90-х говорит о том, что это нужно делать быстро. На мой взгляд, ключевая задача в экономике Беларуси это четкое понимание того, что есть тот этап реформ, те инструменты, которые должны работать быстро, нельзя строить свою макроэкономическую конструкцию на том, что нам будет кто-то помогать. Нужно исходить из того, что начнем с чистого лица. 

Работает ли приватизация?

Не знаю ни одной успешно развитой экономики с высокими темпами роста, которая бы  опиралась на государственную собственность. Практика показывает, что частный бизнес всегда принимает более эффективные решения, и экономика, опирающаяся на частную инициативу,  работает лучше. Можно оставить государственную экономику, но тогда в беларусской экономике темпы роста будут расти на три процента,  а мировая на три с половиной. Если вы хотите 7 %, нужны притоки иностранных инвестиций. Денег государственным предприятиям никто не давать не хочет. 

Способна ли Беларусь в будущем просуществовать без вступления в Евросоюз?

Есть вопрос экономической географии. Беларусь зажата между Россией и Евросоюзом. И понятно, что в идеале у Беларуси должны быть хорошие отношения и с теми и с другими.

Мне кажется, что цель вступления в ЕС ошибочна. Потому что ЕС стал большой бюрократической структурой,  решения которой часто запаздывают и решения принимаются консенсусом, а это означает, что вам не всегда выгодно. Важно не быть Беларуси частью ЕС, а иметь доступ на рынки Евросоюза. Для этого  есть другие формы. Например, есть Европейская экономическая ассоциация, куда входит Швейцария, Норвегия, можно идти по этому пути. 

Доступ к рынкам ЕС крайне важно, но его можно получить без вступления в ЕС.

Смогут ли беларусы избавиться от режима мирным способом?

Мне нравятся тезисы о том, что революция всегда идет снизу. Ни в России, ни в Беларуси нет инструментов законодательной смены власти. Нельзя выиграть выборы ни у Лукашенко, ни у Путина. Результаты фальсифицируются. 

В Беларуси сложилась ситуация, когда появилось массовое движение, но низы не хотели перемен.

Как говорил Ленин: “Когда верхи не могут, а низы не хотят”.

Проблема Беларуси в том, что политические верхи сопротивления не были готовы и не смогли воспользоваться этой возможностью. Я не верю в то, что санкции приведут к смене политического режима. Рецепт общий — работать с избирателем, объясняя, что перемены необходимы, и в какой-то момент оно прорвется. 

Путин и Лукашенко жертвуют страной, у них вся политика ошибочна. Вопрос, в какой момент большая часть рядового народа поймет, что им надоело, и больше так жить невозможно.

Обложка — Владимир Цеслер

“Не быть животными на заклании”. Интервью с анархистом