Я выхожу. И не боюсь

Мы опросили беларусов, собираются ли они 25 марта выходить на улицы городов, пытаясь открыть протестную весну. Ответы публикуем, не раскрывая имен и фамилий наших респондентов в целях безопасности.

Алена

Многие знакомые очень боятся выходить. Кто-то уже вошёл в нормальный ритм жизни и как будто свыкся с происходящим. А я выхожу, и страшнее всего, что из окружения не к кому прибиться. Нет понимания картины в целом, что именно будет происходить. Никто не даст уже устроить это море людей у Стеллы. Дворовые марши себя не оправдали, они выглядят просто смешно. В душе какая-то паника. Нам ясно дали понять, что простыми «сутками» уже не отделаемся. Кто-то кричит, что это последние конвульсии диктатора, а кто-то, что выхода нет и нужно просто валить из страны. Вижу повсюду раздор и разброд. На самом деле, как ни печально, лукашисты более организованы и слажены. Оказалось, что в нашей семье есть такие вот ябатьки с позицией «сидите дома, что вам не нравится, подумайте о детях….». Жуть.

Хуже всего, когда свои же начинают ругаться между собой, обсуждать, кто больше выходил на марши, кто меньше, кто был на сутках, а кто не был… Это плохо. Нужно объединяться, помогать друг другу, а не спорить. Складывается впечатление, что мы хотим проиграть, но ведь это не так.

Я выхожу. Но одна. И мне страшно.

Петр

Я выхожу. Да, страшно. Но хоть перед собой не стыдно будет. Знаю, что пойдут не все. Причины разные: кто-то, если поймают, подставит множество людей, кто-тот просто боится, кому-то просто все равно. Такого одного знаю. Не ябатька, но не верит в протесты. А есть и такой знакомый, который, начитавшись желтых статей, стал ярым поклонником режима.

Ира

Я обязательно выхожу и да, мне уже не страшно, потому что это мой город, потому что мы хозяева нашей страны. Потому что мои друзья сидят в тюрьме, хотя ни в чем не виноваты.  Дети днем будут в саду, а вечером уже с мужем. Мы решили так разделиться.. Конечно, я боюсь. Но все-таки больше во мне понимания, что мы едины, я горда беларусами и тем, что все осознают, мы должны что-то делать, так как много пострадавших.

Много кто не идёт. Кто-то не видит смысла именно 25 марта выходить, кто-то боится репрессий, так как они не граждане РБ или безработные с детьми.

Тимофей

Я выхожу и не боюсь. Страх усиливает нервозность, лучше без него.

Я понимаю на что иду и что может меня ожидать в городе. Полагаюсь на опыт предыдущих маршей, зная, как действовать, в той или иной ситуации.

Если не пренебрегать мерами безопасности, шансы попасться в лапы силовиков минимальны. У меня есть несколько лайфхаков, как добраться до центра, как и где прятать символику, как возвращаться обратно. Флаг с собой возьму. Да, сегодня трудно понять, какое количество людей выйдет, ведь раньше в группах было больше человек, а сегодня это сообщества, в которых находится максимум десять. Поэтому нет понимания, сколько же нас тех, кто готов выйти на протесты. И к сожалению, по-прежнему остались люди, индифферентные к происходящему. Это, безусловно, удивляет, что сегодня, глядя на весь этот произвол, беззаконие, нарушение прав человека, кто-то остается равнодушным и не желает перемен.

Светлана

Настроение — выходить, но страшно, конечно, потому что иллюзий нет вообще, что тебя могут убить, забить, сделать калекой и неизвестно, когда это закончится. От ОМОНа убегать буду, конечно, одежду уже продумала, чтобы было удобно и комфортно. Стоять и ждать, если увижу силовиков, точно не буду, ну и в первые ряды тоже не полезу.

Знаю, что готовятся выйти районы, но у меня сейчас очень маленький круг общения, многие, знаю, будут только завтра принимать решения.

Реальность такая, что за нас никто не вступится, а голыми руками обычных маркетологов сложно сделать революцию. Страшно от того, что мировое сообщество допускает такое. Допускает открытый геноцид в центре Европы. Значит, выгоды от сотрудничества с властью выше понимания демократии и гражданского общества. Опять же, прекрасно понимаем, что в Беларуси изготавливают оружие, в том числе на Беломо (для Канады конкретно заказ на оптику для оружия, поэтому никто не бастовал из рабочих, зарплаты хорошие).

Но дочке сказала не выходить, ей девятнадцать лет и у нее последний курс, уже госэкзамены и диплом, поэтому точно не стоит рисковать.

Виталий

Я не выхожу. На это несколько причин. Первая причина, почему я не выхожу – рациональный страх. До определенных событий у меня было много знакомых в МВД, я знаю, что они отлично подготовлены и никаких сомнений в их действиях нет. Силовой исход событий очевиден и мне кажется, мирные протесты бесполезны против хорошо подготовленных военных и милиционеров. Я не готов рискнуть своей жизнью, потому что жизнь одна и она сама по себе является большой ценностью. Не хочу стать разменной монетой.

Вторая причина – я считаю, что белорусам есть еще что менять внутри себя и куда стремиться даже в рамках того беззакония и ситуации, которая сложилась на данный момент.

Третья причина – я вижу, что Россия держит Беларусь в своих в орлиных лапах, восточный сосед так же устраивает режим, при такой серьезной поддержке России и Китая не вижу вариантов событий, к сожалению, в нашу пользу.  Поэтому думаю, нужно больше внимания уделять родному языку – начинать на нем говорить, продолжать творческие проекты, связанные с беларусской аутентичностью, продолжать что-то свое, не имеющее отношению к системе. Думаю, если бы в целом чуть-чуть иначе подошли к решению многих вопросов, не было бы такого раскола в нашем обществе.

Но к тем, кто выходит, отношусь с восхищением и большим уважением. Я банально трушу, а есть люди, которые готовы к риску, можно только пожать руку всем, кто решается на такие шаги. Хотя, вполне возможно, что я прогуляюсь по Логойску, в Минск не рискну поехать, но узнать, что происходит в родном местечке, хочу.

К тем, кто поддерживает Лукашенко ненависти нет. Мне просто не хочется с ними говорить вообще. Большинство этих людей бедные и в эмоционально-духовном смысле — ограничены.

Георгий

Естественно, я выхожу. Я с детства этим занимаюсь в рамках политической чистоплотности, так сказать. Это рефлексы брезгливости и отвращения к происходящей несправедливости!

Анна

Я выхожу, хотя если честно, мне страшно до колик. Но иду, потому что потом буду себя поедом есть, вдруг от моего выхода что-то зависит.

У всех моих коллег есть понимание того, что мы идём, как овцы на заклание

Люди идут, но не верят, что это сработает, просто все понимают, если мы остановимся, это конец

Флаг брать не буду точно. Страшно. Все говорят, что мы же просто идем по городу гулять. Но чем это может обернуться, все понимают.

Обложка — Ольга Шукайло