Менять характер революции— означает сильно рисковать

Многие беларусы скептически отнеслись к инициативе Светланы Тихановской и ее штаба, проголосовать за переговоры по выходу из кризиса, аргументируя тем, что с террористами, переговоры в принципе, невозможны. Советник Светланы Тихановской по международным делам Франак Вячорка отвечает на трудные вопросы: почему стоит все-таки отдать свой голос, что заставит Лукашенко согласиться и как будут проходить переговоры в будущем.

Переговоры с террористами не ведут — главная претензия многих беларусов, которые против голосования. Как вы прокомментируете такие высказывания и почему все-стоит проголосовать?

Я понимаю этих людей, и действительно, переговоры с террористами не ведут. Поэтому мы оставляем такую широкую формулировку — переговоры с представителями режима. Чтобы те кто на данный момент находится в системе и имеет рычаги влияния на ситуацию, хочет того, что и мы — выхода из кризиса, могли к переговорам присоединиться. Я думаю, что шансы минимальны, что Лукашенко будет принимать участие в переговорах. Но мы не должны этого исключать.

Голосование и кампания — это возможность протянуть руку для Беларуси. Сказать: «Да, вы захватили власть, мучаете беларусский народ, но пришло время остановиться и принять волю большинства». Это конструктивный месседж и он контрастирует с тем, что навязывает Лукашенко. Мы за мир, он — за войну. И все, кто разделяет эту позицию — мы за мир, предлагаем вступить в переговоры.

И стоит уточнить, в нашем обращении нет ни одного слова про Лукашенко. В моем личном представлении, Лукашенко не должно быть на переговорах в принципе. А то, что многие выбирают жесткое решение — это нормально. Люди потеряли близких, у многих родные сидят в тюрьмах, но мы предлагаем быть выше мести и кровожадности лукашенковского режима. Это то, что нас объединило в августе. Людей били на Окрестина, а больше двухсот тысяч беларусов собрались у Стеллы. Нужно объединяться вокруг мирных решений, а не в желании мести и расправы, иначе, чем мы тогда отличаемся от Лукашенко?

Наша революция — она такая, мирная. И менять ее характер — означает сильно рисковать.

Нас должен объединять не Лукашенко, а свободные беларусы.

Почему вообще Лукашенко должен согласится на переговоры, когда изначально он захватил страну и ведет себя агрессивно?

У всех свой лимит. Ни одна страна не живет в полной изоляции. Были примеры, когда страны создавали полную изоляцию, например, режим Пол Пота, но эта система быстро все равно рухнула . Мне кажется, что Лукашенко и его тоталитарный режим пересек все границы, ему некуда дальше ее развивать. В будущем она либо разрушится сама, либо мы вместе ускорим крах этой системы .

Можно попробовать порассуждать, почему Лукашенко должен согласиться на переговоры…

Лукашенко — это живой человек, который переживает за своих детей, за безопасность своих людей. И когда он поймет, что его время бесповоротно уходит (а Лукашенко близок к этому пониманию), он начнет думать, как выйти из этой ситуации. А мы ему просто предоставим возможность этого выхода. И не агрессивный план, когда он загнан в угол, а план переговоров.

Но ведь в результате этих переговоров (допустим, что они состоятся) Лукашенко захочет выгодных для себя решений?

Есть такая вероятность. Тогда перед нами становится выбор меньшего зла: или мы хотим остановить жертвы и выйти из этой ситуации, при этом дав ему некоторые гарантии безопасности, или мы желаем поставить все на кон, не давая ему никаких гарантий, но рискнуть жизнями людей, кризисом и т. д.

Думаю, в характере беларусов конструктивно решать ситуации. Договариваться.

Нам нужно использовать все мирные пути, чтобы освободить людей из тюрем и остановить насилие, Нашим приоритетом должны быть не амбиции, не желание прийти к власти, а желание вывести страну из кризиса. Лукашенко — это прошлое. Мы должны действовать таким образом, чтобы не потерять людей и государство. В отличие от Лукашенко, мы должны руководствоваться интересами народа.

Может, стоило проводить голосование не за переговоры, учитывая некоторое недовольство в обществе, а за тех, кто за Тихановскую, и тех, кто за Лукашенко?

Голосование за Тихановскую уже состоялось 9 августа. Голосование создано для обеих сторон баррикад, желающих выхода из кризиса. Наша задача, чтобы проголосовали и те, кто молча наблюдали за происходящим, и те, кто служат в министерствах и администрации Лукашенко, в армии, Потому что они так же за мирный выход из кризиса. И для них сегодня создали возможность перейти на нашу сторону. Перейти безопасно. Мы мобилизуем гораздо больше людей.

Тихановская — это инструмент для выхода из кризиса. Лукашенко — преграда.

Какое количество людей должно проголосовать, чтобы мировое сообщество отреагировало на волю беларусского народа и посыл того, что мы не признаем режим Лукашенко?

Я думаю, что если будет миллион, этого более чем достаточно. В первый день все были в шоке, что проголосовало полмиллиона человек. Сейчас, чем больше, тем лучше. Это уже тот необходимый минимум, показывающий, что лукашенковская стабильность не вернулась и кризис не разрешен. Наша задача показать, что Лукашенко не смог сменить настрой людей и задушить протест. И чем больше людей проголосуют, тем сильнее наша позиция и тем быстрее начнется процесс мирного решения кризиса.

Та пропорция, которая есть сейчас, она иллюстрирует уже абсолютный консенсус. Быть сегодня против мирного решения кризиса, продолжая войну — это выбор сумасшедшего.

Как будут проходить переговоры в будущем?

На данный момент у нас есть несколько договоренностей, пока не могу больше об этом рассказать и называть имена. Будут созданы экспертные столы, приглашены представители режима и России Это будет ряд консультативных и в том числе непубличных встреч.

В идеале это все должно привести к политическим переговорам. И поступательно мы к этому придем, пока нужно создать для этого площадку. И не факт, что на этой встрече будет Тихановская и Лукашенко.

В принципе, время играет двойную роль. С одной стороны, Лукашенко ослабевает и время помогает беларусам выйти из кризиса, с другой стороны — это торможение времени может привести к затяжному кризису. В наших интересах все-таки не ждать. Сейчас Лукашенко выглядит сильным, но через три-шесть месяцев он не будет так силен, если мы ускорим этот процесс.