«У Николая есть система по выживанию в тюрьме». Интервью с Мариной Адамович

Читатели zubr.media и зрители Маланка-медиа волнуются о судьбе Николая Статкевича, который уже год находится в заключении по очередному очевидно выдуманному делу. Мы поговорили с его женой Мариной Адамович. Спросили не только, как проходит день у Николая, а еще о его самочувствии и ощущениях, и о том, откуда столько силы у Николая и Марины, ведь они переживают аресты не в первый раз, но все равно упрямо верят в победу над режимом и остаются в Беларуси, несмотря ни на что.

Первое за год свидание

Мне удалось увидеться с Николаем впервые только спустя год его заключения. Если быть точной, за четыре дня до этой даты. Это свидание стало неожиданностью, так как я, на самом деле, ехала в Гомель его искать. Знала, что его этапировали в Гомель, но нигде не могла получить ответ, где он, доехал ли. Всюду стандартный ответ: «Отвечаем только родственникам лично, по предъявлении паспорта… Увидели друг друга через двойное стекло и решётку, разговаривали по телефону. Это было очень счастливое для нас свидание. Мы будто и не расставались. Просто продолжили свой бесконечный диалог.

Как ни удивительно, Николай, даже после двухдневного этапа  достаточно хорошо информирован. Он в курсе про смерть Витольда Ашурка, про инцидент с самолетом и задержание Романа Протасевича.

А вот предлагали ли Николаю просить о помиловании, я не знаю. Но Николай, которого я знаю, никогда не будет просить об этом. Здесь несколько причин: во-первых, так ты признаёшь вину, ибо, «милуют» виновных. Вину в чём? И во-вторых, перед кем? «Прошение» должно быть обращено к президенту страны, то есть, ты признаешь этого человека  законным президентом. Тогда зачем всё было?

Разве можно так унизить себя и прекрасных людей, которые уже год сражаются за Беларусь, в которую верят?

Как выдержать заключение и не сломаться

Плохая история давать советы другим людям, потому что сколько людей, столько и историй. Когда любишь человека, то разделяешь убеждения и ценности, они у вас общие. Когда понимаешь, что то, что делает твой любимый человек, для него крайне важно, то стараешься его только во всём поддерживать.

Силы черпаем в земле, в воспоминаниях, в благодарности к тому, что было прекрасного и что еще будет. И конечно, что обязательно нужно добавить – в людях, которые окружают тебя. Еще в 2010-2015 годах мы — родственники политзаключённых, объединились и с тех пор стараемся поддерживать друг друга. Это помогло нам выжить. Еще очень поддерживают незнакомые люди. Бывает так, идешь по городу, а кто-то на бегу вскинет руку и скажет: «Трымайцеся!», кто-то останавливает и ведет долгие беседы. Кто-то поддерживает материально. И когда то, что так важно для тебя —  очень важно и для людей, это и дает силы и понимание, что есть ради кого и чего держаться.

Сейчас тяжелое время, бесконечные репрессии, огромное количество людей находятся в тюрьмах, многие уехали за границу, но зато коммуникации развиваются, расстояния перестали быть препятствием.

И вот в 2020-м сложилась  уникальная ситуация.  Впервые беларусы, оказавшиеся за рубежом, представляют Беларусь на международной арене, привлекают к ней внимание, не дают Беларуси уйти с повестки дня в мире. Мы, наконец, увидели, какая прекрасная у нас диаспора, как болит людям то, что происходит на Родине. Это важно — поддерживать интерес к Беларуси и это является моральным фактором, который позволяет нам здесь держаться. Но все равно, я думаю, что случится, оно случится здесь. И плохое, и хорошее.

Николай никогда не рассматривал такой вариант, как отъезд из Беларуси. Когда он вышел в 2015 году, к нему часто подходили люди на улице и спрашивали: «Вы не уедете? Не оставляйте нас».

Людям важно понимать, что кто-то сильный остается вместе с ними в Беларуси и будет продолжать бороться с ними и за них.

У нас с Николаем есть почти мантра: “Как только появится надежда, вы не узнаете беларусов”. В 2010 году, несмотря на разгон Плошчы и массовые посадки, на выжженное политическое поле, отсутствие лидеров, люди держались целых восемь  месяцев. Вы помните молчаливые акции, стоп, бензин, поддержку политзаключённых?

Сейчас ситуация намного жестче и репрессии, о которых мы только читали в книгах, стали нашей реальностью. Но люди все равно не сдаются. И даже то, что Николай находится в тюрьме, то, как он держится, может быть моральной поддержкой в чем-то больше, чем иные какие-либо действия.

Будни Николая в заключении

С 21 июня Николай находится в Гомеле в ожидании так называемого суда. Во вторник мы узнали, что суд будет на территории СИЗО и будет закрытым. Это говорит только о том, что дело сфальсифицировано и им нечего предъявить. Такое сейчас касается многих беларусов, которые находятся за решёткой по сфальсифицированным обвинениям.

Из Гомеля письма приходят от Николая регулярно.

У Николая есть система по выживанию в тюрьме. Он много читает, хотя книги передавать запрещено, но все же за долгие годы тюремные библиотеки стали богаче. Люди приложили много усилий, чтобы пополнить библиотеки, но трудно сказать, как обстоит дело с гомельской. Регулярно выходит на прогулку, занимается спортом.

Он поменял четыре камеры. Это, видимо, у них такая фишка, чтобы сделать жизнь в заключении тяжелей. Но Николай смеется, что ему это только на пользу — все же, какие-то события — переходить из камеры в камеру, так как так мало всего случается.

Камеры узкие и одинаковые, и он вынужден немного изменить свои привычки. Обычно Николай всегда делал гимнастику в камере и во время прогулки, а сейчас в камере можно только стоять, упираясь спиной в нары, животом в столик. Телевизор передать не позволили, лишили Николая просмотра “шикарных беларусских новостей” нашего ТВ.

А вот газеты ему стали приходить. Это “Советская Беларусь” и “Республика”, кто их выписал —  непонятно, боюсь, что Николай думает — это сделала я. Полагаю, выписывать данные газеты не стали бы и его постоянные адресаты. Наверное, это такой план, власти надеются, что, прочитав “СБ” , Николай изменит своим убеждениям (смеется).

Николай отзывается на политические новости и иронизирует над новыми стратегическими действиями властей. Процитирую его слова:

“Интересно было бы узнать, что за аналитики  разрабатывают официальную  стратегию, какой их профессиональный путь, где они начинали, например, пожарными, участковыми, танкистами, зоотехниками или еще кем? У меня впечатление, что основная цель этих аналитиков — это как найти способ как можно больнее лягнуть себя в мошонку. И у них это получается”.

Шутит. Старается все время поднять мне настроение и поддержать меня, хотя должно было бы быть наоборот.

Писем к Николаю сейчас приходит мало. Возможно, «политических» стало очень много, письма не пропускают, и люди устают писать, не получая ответов. А может, это такая стратегия властей, попытка доказать, что власть победила, что никто о них не вспоминает…

Николай говорит, что иногда приходило по 70 писем, а потом уже по 5-7, или совсем ничего. Николай отвечает на всех письма, если написан обратный адрес. Он написал, что судя по ответам его самых упорных адресатов, его письма до них, наконец, стали доходить.

Написать Николаю можно по адресу:

Гомель, индекс 246 003, улица Книжная 1а, СИЗО номер 3.